Сюрприз для Айседоры - Страница 45

– Я сделала операцию по удалению женских уловок. Могу показать шрамы.

Миссис Дод будто не слышала ее.

– Но что еще ожидать от дочери актеров?! Дора сделала глубокий вдох, выдохнула, отпила шампанского. Ни за что на свете эта глупая старуха не выведет ее из себя.

– Эти актерские семьи, – небрежно подхватила Дора. – Фонда, Редгрейвы, Бриджесы. Один бог знает, почему их допускают в общество.

– Вы считаете себя очень умной.

– Мама, я принес.

Миссис Дод яростно отмахнулась и от Эндрю, и от содовой.

– Считаете себя умной, – повторила она так громко, что несколько невольных наблюдателей зашептались. – Но ваши маленькие хитрости не сработали.

– Мама…

– Замолчи, Эндрю. – Глаза старухи горели огнем… как у медведицы, защищающей своего медвежонка.

– Да, Эндрю, замолчи. – Улыбка Доры превратилась в звериный оскал. – Мамаша Дод как раз хотела рассказать мне о моих маленьких хитростях. Вы имеете в виду тот случай, когда я велела вашему скользкому сынку убрать руку из-под моей юбки?

Старуха сердито зашипела:

– Вы заманили его в свою квартиру, а когда ваша жалкая попытка соблазнить его не удалась, вы набросились на него. Потому что он точно понял, что вы собой представляете.

Глаза Доры словно метали молнии.

– И что же?

– Потаскуха, – прошипела старуха. – Шлюха. Бабенка.

Дора отставила бокал и сжала пальцы в кулак, серьезно подумывая, не нанести ли удар, но вместо этого опрокинула свою тарелку на налакированную голову миссис Дод.

С диким воплем и стекающим с глаз лососевым муссом миссис Дод бросилась вперед. Дора приготовилась к отражению атаки, но тут же заорала сама, поскольку ее схватили сзади.

– Боже милостивый, Конрой, – бормотал Джед, волоча ее к дверям зала. – Неужели тебя нельзя оставить даже на пять минут?

– Отпусти меня! – Дора ударила бы его, но ее руки были надежно прижаты к бокам. – Она сама напросилась.

– Мне что-то не хочется вносить за тебя залог. Джед втащил Дору в гостиную с мягкими креслами и деревьями в кадках.

– Сядь. – Джед пихнул Дору в кресло. – Возьми себя в руки.

– Послушай, Скиммерхорн, это было мое личное дело.

– Позвать комиссара, чтобы он арестовал тебя за нарушение общественного порядка? – невозмутимо спросил Джед. – Пара часов в клетке остудила бы тебя.

И тебя, со злостью подумала Дора. Она потопала ногой, сложила руки на груди.

– Дай мне…

Джед уже протягивал ей зажженную сигарету.

– Спасибо.

Он знал, что последует дальше: три-четыре короткие затяжки, затем она раздавит сигарету – и стал считать про себя. Раз. Два. Дора зло взглянула на него. Три.

– Не я это начала.

Она надула губы и раздавила сигарету.

Джед решил, что теперь безопасно сесть рядом с ней.

– Я не сказал, что ты.

– Ты не грозился арестовать ее.

– Ей сейчас не до скандала. Она вытаскивает перец из волос. Хочешь выпить?

– Нет. – Дора предпочитала дуться. – Послушай, Скиммерхорн, она оскорбляла меня, мою семью, женщин вообще. И я терпела. Я терпела даже, когда она называла меня потаскухой, шлюхой. Джед посерьезнел.

– Она тебя так называла?

– И я терпела, потому что говорила себе: она просто сумасшедшая старуха. Я не хотела устраивать сцену. Я не хотела опускаться до ее уровня. Но потом она зашла слишком далеко, переступила черту.

– И что же она сказала?

– Она назвала меня… бабенкой.

Джед заморгал, постарался подавить смешок.

– Как?

– Бабенкой, – повторила Дора, хлопнув кулаком по подлокотнику кресла.

– Давай прикончим ее.

Дора вскинула голову, прищурилась.

– Не смей смеяться.

– Я не смеюсь. Кто смеется?

– Ты, черт побери. Ты кусаешь язык, чтобы не рассмеяться.

– Ничего подобного.

– Я вижу. И ты глотаешь слова.

– Это виски.

– Черта с два. – Дора отвернулась, но Джед успел заметить, что ее губы подрагивают. Он повернул ее к себе, и они глупо ухмыльнулись друг другу.

– Конрой, ты сделала этот вечер интересным. Излив гнев, Дора хихикнула и положила голову на его плечо.

– Я знала, что разговор с мэром и Райкером расстроит тебя, и пыталась придумать что-нибудь.

– Почему ты решила, что я расстроюсь?

– Они ведь давили на тебя, правда? – Джед не шевельнулся, но Дора почувствовала, как он отдаляется от нее. – Мне повезло: попалась миссис Дод, и не пришлось ничего придумывать.

– И ты вывернула тарелку ей на голову, чтобы поднять мне настроение.

– Нет, это был чисто эгоистический поступок, но с отличным побочным эффектом. – Дора повернула голову. – Пожалуйста, поцелуй меня.

– Зачем?

– Мне так хочется. Просто дружеский поцелуй. Джед прикоснулся губами к ее губам.

– Достаточно дружеский?

– Да, спасибо.

Дора начала улыбаться. Но Джед обхватил ее за шею и, не закрывая глаз, снова прижался губами к ее рту, раздвинул языком ее губы, почувствовал ее прерывистое дыхание.

Как глоток воды, свежей сладкой воды после мучительной жажды.

Он не привлек ее ближе к себе. Его поцелуй оставался медлительным, прохладным, контролируемым, но острое желание накрыло ее все сметающей волной.

Когда Джед отстранился, Дора не открыла глаза, поглощая поток нахлынувших ощущений. Ей казалось, что сердце колотится в ушах.

– Господи, – с трудом выдавила она, открыв глаза.

– Проблема?

– Кажется. – Дора крепко сжала дрожащие губы. – Я думаю… я думаю, мне пора.

Она встала, и ноги чуть не подкосились. Очень трудно контролировать ситуацию, когда все дрожит: губы, колени – все.

Дора прижала ладонь к животу, где жарко горел клубок желания.